Но ничего этого уже не будет. Потому что ты поторопился.

Помнишь сказку про Ивана-дурака? Он хотел, чтобы Василиса Прекрасная осталась с ним навсегда, и сжег лягушачью кожу, хоть девушка и просила его подождать немного. Вот и ты поступил так же. Поспешил. Начал требовать от меня решительных действий. Загнал в угол. Ты не оставил мне ни одного шанса на спасение.

До моего тридцатилетия еще несколько лет, ты бы не стал ждать, когда я стану свободной. И я боялась, что, узнав истину, ты убежишь прочь. Да, ты любишь меня, но то, чем я занималась, настолько ужасно, что ты, Дима, мог испугаться и разорвать наши отношения. Поэтому я собиралась предложить тебе однажды: «Улетаем завтра в далекие райские края. Там мы будем принадлежать друг другу, жить семьей, наплевав на славу, зарабатывание денег и прочую суету. Я получила наследство, нам его хватит». Или что-нибудь другое придумала бы.

Но ты загнал меня в капкан. Дима, ты меня бросил, обозвал ужасными словами, крикнул: «Пошла вон!» Мне стало понятно, что жизнь разваливается на куски. Без тебя, любимый, меня нет. В сказке все закончилось хорошо, а вот в жизни все иначе.

Прости, Дима, за то, что оставляю тебя одного. Я лишу себя жизни в отеле Вероники Григорьевны – напоследок мне хочется отомстить ей. Конечно, к Гудковой придет полиция, ее станут допрашивать. Пусть поволнуется, подергается. А когда полицейские удостоверятся, что я сама надела петлю на шею, вот тут наступит самый главный момент.

Как думаешь, зачем я подробно рассказала тебе о Брагине и о том, чем мы с Вероникой Григорьевной занимались? Какова причина моей беспредельной откровенности? Ответ прост: я хочу отплатить бабке за свою разбитую жизнь.

Едва утихнет шум, связанный с моим самоубийством, отправляйся в «Желтуху» и отдай им это письмо. Не в полицию, Дима, в газету! У Гудковой длинные руки и полно знакомств. Мое признание может навсегда исчезнуть в чьем-то служебном кабинете, а пресса не упустит момента рассказать о предсмертном послании знаменитости.

Дима, я очень тебя люблю, ты должен исполнить мою последнюю просьбу.

Ну а теперь прощай, любимый. Даже если бог существует, мы с тобой никогда не встретимся в загробной жизни – самоубийц в райские кущи не пускают.

Ну зачем ты начал на меня давить? Через несколько лет мы бы уехали далеко-далеко и жили долго и счастливо вместе с нашими детьми…

Еще раз прощай. Нина».

Я посмотрел на спящего Яншина, взял письмо и ушел.

Сев в машину, снова стал набирать номер Макса. Уже и не помню, в который раз. Наконец-то вместо автоответчика я услышал голос друга, обрадовался, но начал с упрека:

– Еле до тебя дозвонился! Почему не отвечал?

– Трубку украли, – сердито ответил Воронов.

– Кто? – опешил я.

– Ты уже десятый задаешь мне этот дурацкий вопрос, – обозлился Макс. – Забавно, когда его произносят коллеги. Знай я, кто спер айфон, пошел бы и отнял его. На кладбище вытащили. Когда Сухоруков всех выгнал, я на улице проталкивался сквозь толпу фанатов Ореховой, со всех сторон меня пинали, толкали, с трудом выбрался. Думаю, тогда щипач и поработал. Любят они массовые сборища.

– И ты ничего не почувствовал? Не ощутил чужую руку в своем кармане? – не успокаивался я.

– Прекрати! – рассердился Макс. – Все, тема закрыта. Недавно я активировал новый мобильник, так теперь все трезвонят и начинают: «Почему ты полдня не откликался?» Что за женщина около тебя на церемонии прощания стояла?

– У меня новостей целый воз, – ответил я. – Сейчас приеду и все расскажу. Что ты делаешь?

– Поесть хотел, за весь день только стакан кофе выпил, – признался Макс.

– Хорошая идея, – одобрил я. – Куда направишься?

– В «Нежность», – ответил Воронов. – Вот ведь тупое название.

– Зато кормят там вкусно и недорого, – раздался издалека голос эксперта.

– Ты с Аней? – спросил я.

– Ага, – ответил Макс. – Давай присоединяйся к нам.

– Быстро не получится, – уныло предупредил я. – Навигатор показывает, что мне до трактира около двух часов езды.

– А ты где? – поинтересовался Макс.

– Пробираюсь по улице Волокова, – уточнил я, – двигаюсь еле-еле.

– Понятно. На Раковского сняли асфальт, а на перекрестке с тупиком Круглова авария, – «обрадовал» меня Макс.

– Ладно, ужинайте без меня, – вздохнул я.

– Нет, сначала чаю хлебнем с пряниками, подождем, пока ты явишься, – возразил Макс. – Работы полно, без дела маяться не будем. Аня еще раз посмотрела снимки комнаты номер четыре и поняла, что она…

– …коза, – перебила Макса Анна. – Ничего Ване не рассказывай, лучше я объясню.

– О, – издал Воронов смешок, – она сама о своем косяке доложить хочет.

– У тебя вид человека, выигравшего в лотерею, – сказала Аня, когда я сел за стол.

Я хотел раскрыть сумку, но криминалист меня остановила:

– Нет, нет, подожди. Предлагаю сначала спокойно поесть. Знаю, что произойдет, когда ты вытащишь кролика из шляпы: мы забудем про ужин, понесемся на работу и закажем пиццу. Ребята, я хочу курицу с овощами, а не кусок теста, смахивающего на мокрый картон, покрытый нарезанной колбасой не пойми какого происхождения. Ваня, твой рассказ может подождать или у нас пожар?

– Думаю, тридцать минут ничего не изменят, – улыбнулся я.

– Супер! Значит, спокойно едим. И ни слова о делах! – приказала Аня.

Мы быстро сделали заказ и уставились друг на друга. Спустя минуту эксперт хихикнула:

– Ну, чего молчим? Говорите.

– Так не о чем, – пробормотал Воронов. – Решили ведь поужинать, не обсуждая служебные вопросы.

Аня посмотрела на меня:

– Ваня, заводи отвлеченную беседу.

Я откашлялся.

– Сегодня прекрасная погода.

– С ума сошел? – скривился Макс. – То дождь хлещет, то солнце светит, у всех голова болит.

– Не умеешь ты поддерживать светское чириканье, – констатировал я. – Надо отвечать: «Да, да, стоит хорошая осень. И лето было прекрасным, я в отпуск ездил в Испанию». Мы попросим тебя рассказать о твоих впечатлениях, вот так разговор и потечет.

– Макс, где ты провел летние каникулы? – осведомилась Аня.

– На работе, – удивился вопросу Воронов, – ты же меня каждый день видела.

– И я тоже в своем подвале просидела, отпуск пока не использовала. Ваня, изложи нам свои впечатления от заграничных вояжей.

Я замялся.

– Дел навалилось невпроворот, удалось только один раз съездить за город, на дачу к Протасову. И я, как Александр Пушкин, не люблю время с июня по сентябрь. Помните его строки: «Ох, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи». Но у Протасова хорошо было, посидели на берегу речки.

– А мы с Максом тоже у воды побывали, – оживилась Аня. – Охрана парка ночью утопленника в фонтане нашла. Интересный случай. У него в легких…

– Стоп! – скомандовал я. – Ты же сама велела: ни гугу о службе.

Аня заморгала.

– Ага. Случайно не в ту сторону повело. Простите, ребята. Что ж, начнем заново. Плюша выходит замуж за Буйвола.

Мы с Максом переглянулись.

– Ты женишь кота? – предположил я. – Или собаку?

Аня засмеялась.

– У меня нет животных. Разве с нашей работой можно их заводить? Плюша – это радиоведущая. Неужели никогда не слышали? А Буйвол – тренер по кёрлингу. Их свадьба сейчас самое обсуждаемое в глянце событие.

Макс отложил вилку.

– Чем парень занимается?

– Кёрлингом. Это, кажется, такой вид спорта, когда по полу камни толкают, – неуверенно пояснил я. – Или я путаю?

– Плюша, Буйвол, кёрлинг… – скривился Макс. – Зоопарк на выезде.

– Во время ужина принято обсуждать сплетни, – надулась Аня.

– О! Ходит слух, что нам дадут новые компьютеры, – оживился Воронов.

– Брехня, – отмахнулась криминалист.

– И как мы раньше без интернета жили? – продолжал Макс. – Прикиньте, позавчера приезжаем с парнями в одну квартирку, там труп и…

Аня стукнула ладонью по столу:

– Не о работе!